Андреа дель Поццо. Плафон в церкви Сант Иньяцио. 1680-е годы

 

На плафоне снова изображена архитектура: художник повторил в живописи формы реальной архитектуры главного нефа, закончил ее высоким аттиком на фоне неба и тем еще более подчеркнул обычный для барочного плафона «прорыв» — раскрывающееся над головой зрителя небо. Он населил все это пространство множеством аллегорических фигур: здесь представлены святой Игнатий, поклоняющийся Христу, и огромная свита святого, воплощающая его добродетели и подвиги.

Как декоративное целое роспись Поццо построена цельно и законченно, но в сущности отличается внутренней двойственностью: барочная бравурность, пышность, композиционная перегруженность сочетаются у него с известной сухостью и расчетом, проявившимися в особенности при изображении архитектуры; пестрота колорита мешает впечатлению простора, не позволяет вызвать ощущение залитого светом воздушного пространства. От фигуры святого свет исходит четырьмя лучами, направленными в Европу, Африку, Азию и Америку; четыре амазонки попирают гиганта неверия; между тем взор зрителя блуждает среди нагромождений из облаков и гирлянд низвергающихся и возносящихся фигур.

В монументально-декоративной живописи особенно ярко проявилось свойственное барокко стремление поражать, действовать преувеличенными эффектами здесь сказалось вместе с тем то чувство единства ансамбля, то богатство и разнообразие приемов, то блестящее декоративное мастерство, которое отли' чает художников XVII века. Но все эти черты присущи лишь помпезному официальному искусству связанному с дворами правителей, с папской церковью, призванному создавать эффектные дворцовые или церковные комплексы.

Параллельно с этим в течение всего столетия развивается, хотя и получает меньший размах, творчество художников, чуждых высшим кругам или даже оппозиционных по отношению к господствующим силам. Разнообразие жизненных наблюдений, реалистические приемы воплощения, а иногда и неожиданная смелость мысли отличают этих живописцев, творчество которых носило преимущественно камерный характер и не выходило за рамки станковой живописи.

 

 

Доменико Фетти. Притча о злом рабе. 1620-е годы

 

В начале столетия в этом плане работал Доменико Фетти (1589—1624)—художник, живший в различных центрах Италии и испытавший разнородные влияния. В 1620-х годах он создал серию картин на темы евангельских притч. Нравоучительный характер повествования у Фетти совершенно стирается, так как его волнует не идея, составляющая смысл притчи, а конкретное содержание и колоритные детали жизненной сценки, которую он изображает. Евангельская притча о злом рабе внушает мысль о том, что человек, надеясь на прощение своих грехов, должен быть снисходителен к окружающим; «злой раб», который вымолил снисхождение своего господина, но не простил долга другому рабу, символизирует людскую злобу. Однако у Фетти в картине «Притча о злом рабе» (Дрезден) не чувствуется никакой назидательности. На лестнице, ведущей в подвал деревенского дома, разыгрывается азартная сцена драки: человек в тюрбане хватает за горло другого, более молодого, который повален и готов соскользнуть со ступеней; над ними в пролете двери сверкает яркое небо и выделяются очертания листьев плюща. У Фетти легкая кисть и свободная фактура; живыми, быстрыми мазками кисти передает он стремительное движение и яркие контрасты освещения.