В области литературы и искусства рационализм нашел выражение в форме классицизма. В театре и литературе классическое направление было господствующим, хотя и имело противников в лице изысканных поэтов придворного круга и сторонников бытового реализма. В области изобразительных искусств, и в частности живописи, классицизм развернулся в сильное и яркое явление, связанное в первую очередь с именем Пуссена. Сила идейной основы, строгость отбора составных элементов произведения, сознательное применение художественных средств составляют отличительные черты классического стиля. Но не следует представлять себе классицизм как изолированное течение, в полной мере чуждое другим современным направлениям искусства. Даже в таком оригинальном мастере, как Жорж де Латур, обладавшем своеобразным, индивидуальным складом ума, ясно чувствуется мыслитель; даже такой скромный и простой живописец-реалист, как Луи Ленен, подчиняет строго продуманному замыслу свои непосредственные наблюдения действительности. И тем не менее со всей полнотой, во всей своей чистоте рационалистические тенденции проявились именно в классицизме Пуссена. Никола Пуссен (1594—1665) родился в окрестностях маленького нормандского городка Андели. Тяга к искусству проявилась у него уже в детстве, но в Андели не у кого было учиться живописи. И даже тогда, когда молодой Пуссен, покинувший родину ради достижения своей цели, попал в Париж и взялся за серьезное изучение живописи, он не видел учителя, за которым хотел бы следовать. Раньше чем Пуссен сформировался как художник, его воображение создало свой идеал искусства, и он настойчиво искал его воплощение. Это могло быть только искусство героическое, строгое, ясное; в Париже во втором десятилетии XVII века Пуссен не находил образца для подражания. Истинным откровением оказалось для него знакомство с античным искусством и с Рафаэлем: он увидел рисунки и гравюры с произведений античных и ренессансных мастеров. Когда в 1624 году Пуссену, после нескольких неудач, удалось, наконец, добраться до Рима, он посвятил годы тщательному изучению и копированию старых мастеров. До конца жизни он считал античных скульпторов и Рафаэля своими учителями.

Значение античности в формировании французского классицизма XVII века было чрезвычайно велико, да и в дальнейшем, при возникновении новой волны классицизма, античность опять была поставлена на высокий пьедестал.В начале XIX века стиль древних мастеров, понимаемый крайне узко, как совершенно статичное явление, был превращен в некую догму. Но Пуссен в 20-х годах XVII столетия призывал на помощь античность и Рафаэля потому, что искал помощи и опоры в борьбе с остатками маньеризма и с развивающимся барокко. Чуждый субъективности маньеризма, в такой же мере враждебный импульсивности, чувственности и неуравновешенности барокко, Пуссен не мог принять и путь, проложенный Караваджо, искусство которого интересовало Пуссена, но, вероятно, отталкивало его своей дерзостью, остротой и неожиданностью решений. Пуссен видел в живописи прежде всего способ выразить мысль и искал путей для создания стиля большого общественного звучания, искусства, затрагивающего общечеловеческие вопросы и философские проблемы. Этот стиль должен был нести на себе печать глубокой рассудочности, последовательной логичности построения. Именно рационалистическая основа, столь сильная в античном искусстве, пленяла его и у древних мастеров. При этом он так же, как и его современники, придавал меньшее значение жанровым элементам античного искусства и реализму римского портрета. Пуссен добровольно ограничивал себя областью исторической живописи, так как искал сюжетов, выражающих гражданские идеалы или заключающих вечные символы. Он стремился придать создаваемым образам обобщенный характер; черпал он их охотно из античной мифологии, исторических легенд, Библии. Плененный античностью, тонко чувствуя поэзию древних мифов, он умел находить в них возвышающий душу смысл. Античная тематика, заимствованный из древности реквизит и другие внешние черты становятся первыми признаками классической, в дальнейшем— академической живописи; но вошли они в живописную практику лишь следом за теми большими обобщениями, за теми героическими образами, которые искало и нашло у древних мастеров передовое французское искусство XVII века. Развиваясь (и не случайно) на территории Рима, оно имело, без сомнения, много точек соприкосновения с современным итальянским искусством; но последовательно рационалистический характер творчества Пуссена, его собранность и целеустремленность, героический тон и строгая ясность письма — все это выделяет его среди римлян той поры и позволяет с уверенностью называть национально французским творчество художника, почти сорок лет проработавшего в Италии.