В качестве официального главы французского искусства изображен Шарль Лебрен на портрете работы Ларжильера (1686, Лувр).

Портретисты, работавшие во Франции в эту эпоху, пользовались лишь полупризнанием, так как вершиной искусства считались произведения «исторической живописи». Однако, желая себя увековечить, представители высших кругов общества и двора засыпали заказами прославленных портретистов. К ним принадлежали: Пьер Миньяр (1612—1695), который, соперничая с Лебреном, писал, кроме портретов, также исторические композиции; Гиацинт Риго (1659— 1743), создавший на пороге нового столетия самый парадный, самый пышный, самый великолепный портрет Людовика XIV (впрочем, талант Риго в полной мере раскрылся лишь в XVIII веке); Никола Лар-жильер (1656—1746), колорист, выдвинувший в качестве принципа важность непосредственного наблюдения модели в реальных условиях. Стиль Ларжильера, собственно, принадлежал переходному периоду и в какой-то степени предвосхищал живопись будущего столетия. Но в пределах XVII века и он сделал свой вклад в создание обобщенного образа важного, значительного человека во всем блеске его великолепия

Портрет Лебрена принадлежит к числу ранних произведений Ларжильера (работа была представлена в Академию, и за нее Ларжильер получил звание «живописца исторического портрета»). Это парадный портрет, изображающий Первого живописца короля в полный рост, в натуральную величину, восседающим в окружении своих произведений, слепков с античной скульптуры, книг и т. д. Костюм с красной бархатной мантией и пышные драпировки написаны в интенсивном, сочном колорите. Это изображение художника по блеску может спорить с парадными портретами сильных мира сего.

Не случайно Ларжильер, поместив на мольберте в ателье Лебрена его эскиз росписи версальской галереи, упомянул таким образом о громадной работе, занимавшей Первого живописца короля в последние годы его жизни. Участие Лебрена в создании Версаля было, несомненно, наибольшей удачей во всей его многообразной деятельности. Однако эта удача относится не к области живописи. При украшении версальских интерьеров Лебрен-живописец полностью подчинялся Лебрену — создателю ансамбля. Если мы рассмотрим отдельные звенья росписи плафона Зеркальной галереи, мы увидим чрезвычайно ходульные, претендующие на многозначительность, но внутренне пустые композиции: «Взятие Людовиком XIV франш-Конте» (та, что изображена на портрете) — здесь король в виде римского полководца водворен посреди груды поваленных фигур, символизирующих покоренные города, а в глубине целый сонм мифологических и аллегорических персонажей продолжает борьбу с врагом; «Приготовление к голландскому походу» — в этом случае фигуры короля и его сподвижников расставлены перед большой картой, которую спускает с небес Афина. В скульптурности и четкости форм лебреновской живописи проявляются черты классицизма, но классицизма уже выдохшегося и внутренне опустошенного; главное отличие эклектика Лебрена от Пуссена заключается не в тех барочных тенденциях, которые у него иногда берут верх; суть в том, что Лебрен постоянно подменяет высокие человеческие идеалы официальными штампами из придворного арсенала и никогда не ищет путей к раскрытию собственных идей. Там, где Пуссен, создавая поэтический образ, медленно и точно вырабатывает выразительный жест и приводит к гармоническому созвучию ритмические элементы композиции, Лебрен заставляет ряд однообразных фигур важно позировать в банальных положениях и загромождает сложным аллегорическим аккомпанементом обширные пространства картины. Может даже показаться странным, что столь посредственный живописец имел такой дар вдохновлять других, имел такое чувство масштаба и такую изобретательность в деталях. Эти свойства он проявил в полной мере, участвуя в создании Версальского дворца и парка.