Расцвет французского искусства в XVII веке отделен от эпохи Возрождения некоторым перерывом, периодом затишья. Последняя четверть XVI века ознаменовалась во Франции тяжелой гражданской войной (гугенотские войны 1562—1594 годов); на это время и падает начало этого затишья в области искусства, когда ни одно крупное художественное явление не приходит на смену деятельности выдающихся мастеров Возрождения, в основном сошедших со сцены к 70-м годам.

В первой четверти XVII века французская королевская власть не в состоянии найти в пределах своей страны крупных художников, которым можно было бы поручить ответственные заказы. Для Марии Медичи (вдовы Генриха IV) работает фламандский архитектор Соломон де Брос, который в 1615— 1620 годах возвел Люксембургский дворец; в 20-х годах приглашенный в Париж Рубенс создает грандиозную серию картин в ее честь. Фламандские мастера не в первый раз сыграли тогда важную роль в художественной жизни Франции, а воздействие искусства Рубенса на французскую живопись в дальнейшем давало себя знать в течение более чем двух столетий.

Однако правительство Людовика XIII не удовлетворялось подобными, хотя бы и в высшей степени плодотворными, но эпизодическими визитами; оно ставило перед собой в области художественной политики иные задачи. В это время возникает сознательное стремление создать придворное искусство, возглавляемое французским художником, способным сформировать школу. Это искусство должно выражать величие и силу королевской власти, демонстрировать европейский уровень культуры французского двора и придавать ему пышность и блеск.

Выбор остановили на Симоне Вуэ (1590—1649). Этот художник, родившийся в Париже, в ранней молодости уехал в длительное путешествие, побывал в Англии, Турции и 14 лет прожил в Италии. Он явно собирался остаться в Риме, где занял выдающееся положение и в 1624 году возглавлял Академию святого Луки. Гибкий и впечатлительный, он не способен был к творческой независимости, но умел находчиво комбинировать черты, воспринятые у различных художников, в разных школах, в разных центрах Италии. В течение первых лет, проведенных в Италии, он находился под влиянием караваджизма, и, быть может, этот период и был временем его наибольших творческих удач. Однако уже с начала 20-х годов его живопись выдает все более и более заметное воздействие стиля болонской школы, в частности Гвидо Рени. Вероятно, этот академический уклон в его творчестве и обеспечил ему известность и выгодные заказы в Риме.

В 1627 году, по приглашению Людовика XIII, Симон Вуэ переехал в Париж и занял при дворе совершенно исключительное положение. Сразу же по приезде он получил звание «первого живописца короля», которое было создано для Вуэ и затем продержалось в течение почти двух столетии — оно давалось пожизненно и переходило к преемнику, как титул монарха. Дворцы и церкви в Париже, загородные резиденции короля и кардинала Ришелье украсились произведениями Вуэ. Необыкновенно плодовитый, работавший быстро и без задержек, Вуэ писал фрески, алтарные картины, портреты, создавал картоны для шпалер, панно с арабесками, фронтисписы книг и т. д. Он был основателем шпалерной мануфактуры, развитию которой в дальнейшем отдавал много сил. Декоративные работы он выполнял совместно со скульптором Сардзэном, при осуществлении некоторых заказов работал параллельно с живописцем Бланшаром (1600—1638), который вернулся из Италии в Париж годом позже Симона Вуэ. Но вскоре Вуэ уже мог работать со своими учениками, среди которых были не только незначительные мастера-исполнители, но и художники с большим будущим, как Шарль Лебрен, Пьер Миньяр, Эсташ Лесюер. Основание школы, так же как создание больших декоративных ансамблей во дворцах, следует считать важнейшей заслугой Вуэ. Впрочем, почти все его фресковые росписи и большая часть монументальных серий картин погибли, так что теперь нельзя в полной мере судить о его творчестве. Во всяком случае современники склонны были прощать ему неоригинальность и вялость его художественного языка, так как с личностью Вуэ связывалось представление о новом подъеме французского искусства.