За пределами Голландии Рембрандта лучше знали как мастера офорта, чем как живописца.

Примером раннего рембрандтовского офорта на сюжет из повседневной жизни может служить изображение стоящего нищего в высокой шапке (1630). Здесь чувствуется та острота внимания, с которой Рембрандт наблюдал все, что окружало его в жизни, не ища красивого или выдающегося, улавливая характерное и выразительное.

 

 

Рембрандт. Стоящий нищий в высокой шапке (офорт)

 

На зрелом этапе творчества, после «Ночного дозора», Рембрандт выполнил один из своих наиболее замечательных листов — пейзаж «Три дерева». В то время как в живописи художник постоянно делал природу носителем взволнованных человеческих чувств, в гравированных пейзажах он по большей части ограничивался сдержанным, созерцательным настроением; однако «Три дерева» — темпераментное, приподнятое произведение. Как в большинстве голландских пейзажей, здесь открывается вид на далекие просторы; и именно дали переданы в этом офорте с особой тонкостью и воздушностью. Но на первом плане с подчеркнутой энергией противопоставлены глубине простые и сильные формы трех деревьев. Выделяясь на фоне светлого неба, господствуя над всей окружающей равниной, они кажутся воплощением торжествующих могучих сил. Весь пейзаж одухотворен бурным сопоставлением уходящей грозы с сияющим светом; левый верхний угол листа широко срезан прямыми энергичными штрихами — немыслимыми в живописи, органичными для гравюры; они-то главным образом и вносят в пейзаж ощущение напряженного контраста.

 

 

Рембрандт. Портрет жены брата

 

40-е и 50-е годы в творчестве Рембрандта — время, когда особенно возрастает удельный вес портрета в его живописи. Именно в эту пору он создает тип картины, который стали называть «портрет-биография». Не ограничиваясь портретами, выполненными по заказу, художник любит писать кого-нибудь из своих близких или какого-нибудь старика из соседнего квартала; на полотне возникает изображение, в которое вложена целая цепь чувств, мыслей, намеков, заставляющих зрителя задуматься о чужой жизни. Никаких атрибутов, разработки окружения, никакой театрализации Рембрандт при этом не допускает, а мимику он, как правило, передает крайне сдержанно: иначе портрет засекал бы лишь какой-то краткий миг жизни (как это любил делать Хальс), а Рембрандт создает теперь образы, по своей значительности подобные памятникам.