Якоб Йордане. Сатир в гостях у крестьянина

 

Манера Йорданса — естественное порождение существа его искусства. Его уверенное, спокойное мастерство лишено внешнего блеска. В ранний период на него сильно влиял реализм Караваджо. Это чувствуется в типаже, в пристрастии художника к контрастам света и тени. Краски ложились густым плотным слоем. Йордане не терпел недоговоренности. Знание его было всегда точным. В пору сотрудничества с Рубенсом он испытал на себе влияние великого художника. Его манера не претерпела существенных изменений, но живопись стала мягче и легче; светотень утратила прежнюю тяжелую определенность. Оригинальность Йорданса наиболее полно выразилась в его жанровых картинах. Размеры его холстов равны размерам торжественных «Поклонений волхвов», «Вознесений» — картин на «высокие» сюжеты. В этом сближении — определенная героизация, «мону-ментализация» жанровой живописи, а в ее формах — героизация самой реальности. Обычно Йордане изображает своих героев в натуральную величину, а часто и больше нее. Число персонажей, как правило, невелико. Они написаны не в глубине, не на втором и третьем планах, но приближены к самому краю картины.

Йордане воспринимает человека как одно из проявлений могучей стихии жизни. Это восприятие рождает монументальные, героизированные формы его творчества. На один и тот же сюжет художник часто писал по нескольку картин, довольно сильно отличающихся одна от другой. Так, в нескольких вариантах существует картина на сюжет басни Эзопа «Сатир в гостях у крестьянина». В басне рассказывается о сатире, который пришел к выводу о двуличии и лживости людей, видя, как в одном случае встретившийся ему крестьянин дул на руки, чтобы отогреть их, в другом — дул на похлебку, чтобы остудить ее. В картине несколько крупных фигур, приближенных к зрителю, изображены тесно сгрудившимися вокруг стола. Крестьяне — небритые, с крупными грубоватыми чертами, с огромными, торчащими из-под стола ногами, как бы разрывающими плоскость холста, босоногая девчонка, грубо сколоченный стол—во всех образах и деталях воплощен здоровый и трезвый дух реализма Йорданса. Чисто фламандское языческое чувство выразилось в том, что рядом с этими сильными людьми, как нечто само собой разумеющееся, естественное, изображен козлоногий гость. Подобное сочетание достоверного с фантастическим, но написанным также убедительно, придает картине особую оригинальность и остроту.